Файл загружен: 08-03-2013
Количество скачиваний: 2250
Совместимость и работоспособность:
Проверено антивирусами:
СКАЧАТЬ ФАЙЛ:
ФИЛОСОФИЯ:
Можно ли предположить, чтобы И. В. Беляев – профессор Московской духовной семинарии, известный писатель, автор популярных книжек на исторические геммы не понял некоторых положений «Мыслей». Не подлежит сомнению, которое поняло, только не желал принять к сведению. Сознательно подменивает историю народа историей государства, имея за пример соседнюю Австро Венгрию. Ее история не является тождественная с историей чехов, словаков, украинцев или хорватов. И все же бесстыдно приписывал взгляды, которые без особых натяжек можно причислить к антигосударственным, или более мягкое к антипатриотическим. Кавелин вынужденный за это оправдываться: «Возражение г. Беляева, – пишет он, – очевидно, основанные на недоразумении. Государственное единство русского севера и пивдня, востока и мероприятия, – если только идет речь о государственном единстве в варяжскую эпоху нашей истории – я никогда не отбрасывал». Дальше Кавелин объясняет то, что так выразительно и полно высказал в своих «Мыслях»: «Так или иначе, но русское племя проникло к инородцам под видом господства и завоеваний, или под видом колоний. Влада и верхние слои тома были русскими, и они то нередко препятствуют угледити под ними инородческую основу, особое в началах, когда колонисты сохраняют еще живые связи и воспоминания о своей родине и тянутся к ней, ничем не отличаясь от населения, из среды которого они вышли». Профессор Беляев имел бы понять из работы Каве лина этот ясно высказанный взгляд на этническую основу русского народа, но, как было указано выше, не захотел. Во время, когда происходила упомянутая дискуссия, история старинного мира была неотъемлемой составной середньошкильнои (гимназийнои) учебной программы. Судьба Римской империи, которая латинизировала язык многих подчиненных народов, была известная. Известный и процесс, который привел не к созданию римского народа, а к образованию численных европейских народов так называемой романской группы. Такое развитие событий не было тайной для просвещенных людей позапрошлого столетия. I то, что проф. Беляев обходит этнический вопрос, который есть ключевым в Кавелина, а забросает автору стремлиння отделить историю России от Движении, стало грозным сигналом для Кавелина. Он снова вынужденный был оправдываться: «В замечаниях господина Беляева, которые в том случае является верным отголоском общепринятых взглядов, просвечивает недоверие к различению давнего русского населения на резко определенные группы. Этим различением так злоупотребляли в последнее время поляки и французы, что оно невольно кажется каким-то зумисним посягательством на органическое единство и целость племени». Вне сомнения; что инсинуации И.Беляева были воспринятые К.Д.Кавелиним со всей серьезностью. Он резюмирует в этом деликатном деле менее категорически: «Так, кажется, следует объяснять и рождение великорусской ветви, которая, наверное, младше других ветвей русского племени».
Привлекает внимание появление осторожности в позиции Кавелина. Он употребляет такие слова, как «кажется», «наверное». Наиболее пикантным есть окончания эпопеи с «Ответом И. В. Беляеву», – окончание в стиле «а ля рюс». Проф. Кавелин ее не опубликовал! Статья была найдена в его архиве и опубликованная после его смерти! Очевидно, не хотел или боялся расшевелить осиное гнездо великодержавных патриотов, которые жодних научных доказательств относительно этого вопроса к вниманию не брали. Поэтому становится понятно, чему историк потерял интерес рассматривать прилюдно интимности русской истории, как и понятным его решение больше не писать на эти темы. Боялся привлечь внимание к своим взглядам государственных чиновников. Молчанка со стороны представителей официальной исторической науки также была багатозначуща. Напугала профессора Кавелина и сходство его взглядов на происхождение «великорусского» народа с некоторыми работами западных авторов. И хотя царский режим нельзя сравнить с большевистским людоедством, и имел он свои испытанные методы борьбы с людьми, которые отвешивались подкапывать идеологический фундамент империи.
Не надо, как кое-кто теперь делает, идеализировать тогдашний режим. За такое открытое выступление можно было получить ссылку в который небудь «медвежий закоулок» империи. Правдоподобно, спасла профессора Кавелина имперская политическая мудрость: не делать из известных людей мучеников за идею и тем самым распространять их взгляды. Вспомним судьбу членов «Общества имени св. Кирилла и Мефодия». Следствие в этом деле тихо закончили. И никакой огласки. Потерпел только наименее «социально защищенный» сын крепостных Т.Г.Шевченко.
6
Возникает еще одно интересный вопрос, который сознательно или бессознательно остается без внимания великодержавной историографии. Его можно сформулировать так: или в сознании руководящего слоя Московского государства сохранялась память о Руси? Можно ли говорить о влиянии «киевского наследства» на политику и идеологию Москвы? Этот вопрос освещает, в частности, американский историк профессор Гарвардского университета Едвард Кинан, он же глава Американской ассоциации славистики, директор Центра византинознавчих студий в Думбартон Оукси. В своей работе «Русские мифы о киевском наследстве» он отбрасывает тезис русских историков, которые: «Московское государство, сердцевина и шаблон для следующих Русской и советской империй, возникала вокруг Москвы в ХIV столетии как основной и прямой наследник политического и национального наследства Киевского государства». Он пишет дальше: «Вообще удивительно, что современные исследователи могут даже предположить, будто московити из воинской господствующей касты времен Ивана III то ли Ивана (IV – Ред. ) Грозного воображали себя наследниками мантии Киева, скажем, Ярослава Мудрого. На это просто нет доказательств». Существует немало косвенных свидетельств, который московский руководящий слой очень слабо представлял себе историю Движении и не проявляла каких-то амбиций быть ее наследником.
Форум SevSocium - Post a new topic